Генерал Брусилов являлся одним из самых необычайных представителей генералитета Российской империи последних лет. Эта экстраординарность нашла выражение в стремлении Алексея Алексеевича проводить активные наступательные действия. Через неделю после своего назначения генерал сообщил государю Николаю II, что при отсутствии возможности наступать он посчитает, что его нахождение на должности главнокомандующего будет не только полезным, но и вредить общему делу. «Государя, — вспоминал Брусилов, — несколько передернуло, — вероятно, вследствие столь резкого и категорического моего заявления, тогда как по свойству его характера он был более склонен к положениям нерешительным и неопределенным… Тем не менее он никакого неудовольствия не высказал, а предложил лишь повторить мое заявление на военном совете, который должен был состояться 1 апреля, причем сказал, что он ничего не имеет ни за, ни против и чтобы я на совете сговорился с его начальником штаба и другими главнокомандующими».
Почему только что назначенный генерал требовал себе возможности наступления? Это становится понятным из речи Алексея Алексеевича на военном совете, прошедшем 1 апреля 1916 года: «Недостаток, которым мы страдали до сих пор, заключается в том, что мы не наваливаемся на противника всеми фронтами, дабы прекратить противнику возможность пользоваться выгодами действий по внутренним оперативным линиям, и потому, будучи значительно слабее нас количеством войск, он, пользуясь своей развитой сетью железных дорог, перебрасывает свои войска в то или иное место по желанию. В результате всегда оказывается, что на участке, который атакуется, он в назначенное время всегда сильнее нас и в техническом и в количественном отношениях. Поэтому я настоятельно прошу разрешении моим фронтом наступательно действовать одновременно с моими соседями; если бы, паче чаяния, я даже и не имел никакого успеха, то по меньшей мере не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя….». Из этого сообщения мы видим, что основная сила армии германской империи заключалась в том, что к месту боя сосредотачиваются дополнительные силы для отражения атаки, что сводит на нет весь смысл наступательных действий, так как атакующий всегда несет колоссальные нападения. Тактика генерала Брусилова нивелирует силу противника в коммуникациях, и, как следствие, боевой мощи.
Однако предложения Алексея Алексеевичавызвала иную реакцию. Хотя его предложение не было забраковано, оно, тем не менее, не получило явной поддержки. Многие генералы с удивлением смотрели на рискующего своей славой и карьерой военного.
Тем не менее 5 апреля Брусилов созывает командующих армиями Юго- Западного фронта. План был сформулирован следующим образом:
1) Атака должна вестись по возможности на всем фронте армии, независимо от сил, располагаемых для сего. Только настойчивая атака всеми силами, на возможно более широком фронте, способна действительно сковать противника, не дать ему возможности перебрасывать свои резервы,
2) Ведение атаки на всем фронте должно выразиться в том, чтобы в каждой армии, в каждом корпусе наметить, подготовить и организовать настойчивую атаку определенного участка неприятельской укрепленной позиции,
3) Атака должна быть проведена по строго обдуманному и рассчитанному плану, причем намеченный план разрабатывать в деталях не по карте, а на месте показом, совместному с исполнителями атаки от пехоты и артиллерии».
Однако для Ставки замысел Брусилова был непонятен: так Алексеев считал, что для уверенной победы Алексей Алексеевич имеет значительное преимущество – 658 тысяч человек против 450 000 у противника. Однако автор категорически настаивал на детальном осуществлении собственного замысла:«Считаю существенно необходимым, — указывал Брусилов, — нанесение частных, хотя бы слабых ударов на фронтах всех армий, не ограничиваясь поисками, не могущими сковать резервы противника: противник теряется, не будучи в состоянии определить направление главной атаки. Достигается также моральный эффект, важный при действии против австрийцев… Ходатайствую усердно не отлагать атаки, все готово, каждый потерянный день ведет к усилению противника, нервирует войска». Царь поддержал план.
По замыслу Брусилова весь Юго-Западный фронт должен был осуществить артиллерийскую подготовку 1 июля, а 4 числа должен был начаться прорыв пехоты. Через два дня шло наступление кавалерии.
8- я армия должна была прорвать фронт на 16 – километровый участок в районы Олыка на Владимиро -Волынском направлении, соседняя с ней 11-я армия имела совей целью занять 11- километровый участок по шоссе Езерно – Тарнополь. 7- я армия должна была захватить 7 – километровый участок у Язловца между Бучачем и Днестром, 9- я армия – 11 – километровый участок Онут – Доброноуц к югу от Днестра. Конница должна была прорваться на Ковель со стороны Сарны.
Итоги прорыва весьма противоречивы. С одной стороны, русские войска Юго-Западного фронта нанесли серьезный ущерб австро-венгерской армии, которая отныне не могла проводить где- либо наступления без войск кайзеровской Германии. Были заняты территории Волыни, Галиции и Буковины, остановлено наступление в Италии. Однако при этом одна из стратегических задач – взятие Ковеля – не было достигнуто, так как противник хорошо укрепился в данной местности, в результате чего русские войска понесли значительные потери, что привело к падению боевого и морального духа солдат и офицеров. Не последнюю роль в провале наступления сыграла пассивность фронтов, соседних с Юго-Западным – Северным и Западным. Брусиловский прорыв так и не стал решающей операцией по разгрому вражеских войск, однако сильно сместила баланс сил в пользу Антанты.
Текст: Блохин С.Е., научный сотрудник Волгоградского областного краеведческого музея.